Паулина фон Виттельсбах сегодня была на в издательстве с раннего утра. Новая работа в Англии помогала ей забыть о том ужасном извести, которое девушка получила недавно. Подумать только! Она полукровка! Это невыносимо! С другой стороны ей пора бы уже давно об этом догадаться! Характерный разрез глаз и форма зубов в полнолуние (которые папочка Харальд из-за безумной, затмевающей всё, любви к жене отнёс на счёт своего деда-экспериментатора), резкая смена настроения, также зависевшая от лунных фаз, неженская сила в руках наконец! (По сравнению с изящными, чопорными полувейлами-воспитанницами Шармбатона фройляйн фон Виттельсбах была просто мальчишкой в юбке! Со временем Паула научилась обуздывать свои эмоции, научилась надевать маску изысканной светской леди, сыпать приторными, цветистыми комплиментами. Именно такой она и выпустилась из Шармбатона. Её родные ликовали - наконец-то их kleine Pauli (нем. Малышка Паули) стала настоящей германской леди: аккуратной, чопорной, хладнокровной и приличной (приличной в светском понимании слова, резкость и грубоватая прямолинейность дочери омрачала «древнейшее и благороднейшее семейство). Но как же бесила Паулу необходимость быть «истинной леди»! Для её пылкой, язвительной, прямой натуры «светские реверансы» были настоящим испытанием!
Но девушка нашла выход: она стала журналисткой. Стала выплескивать на бумагу, душившие её эмоции, своим острым, жалящим пером проходясь по уязвимым местам знати: двуличной, притворной, столь презираемой ею.
В «Брокенских Сплетнях», второсортной германской жёлтой газетёнке, юная журналистка стала настоящей сенсацией. Благодаря её метким, разящим в самые слабые места, едким статьям, тираж «Сплетен» повысился в десятки раз. Местная аристократия разделилась на два лагеря: кто-то восхищался смелостью девушки, считая её гением современной журналистики, кто-то откровенно ненавидел.
Эффекта добавлял и тот факт, что журналистка не подписывалась своим именем (в среде аристократии профессия журналистки мало уважаема, поэтому необходим был псевдоним, к тому же это подливало масла в огонь: «богатые и знаменитые» переполошились как развороченный муравейник, подозревая друг друга.), она подписывала статьи как «Wespe» (нем. «Оса»). Паула не нуждалась в деньгах (в отличие от большинства журналистов), поэтому от её жалящего пера было не прикрыться деньгами. Что добавляло героям её статей злости.
В конце-концов, после открывшейся вакансии, девушке предложили пост главного редактора «Брокенских Сплетен», ставших к тому времени самой читаемой газетой магической Германии. И Паула готова была принять это предложение, как вдруг, словно снег на голову, ей свалилось признание матери. Паулина не могла больше оставаться в доме, где всё напоминало ей о её позоре. Тут очень кстати ей поступило предложение занять пост главного редактора  «Ежедневного Пророка». Неплохое предложение, к тому же шанс скрыться от своих переживаний за работой!
Что Паула и сделала. Она с головой погрузилась в статьи, посмеиваясь, когда на имя главного редактора поступали письма с угрозами и с требованиями уволить дерзкую Wespe, ведущую колонку новостей.
Такие письма поднимали ей настроение, ведь они означали, что её статьи попали в самую точку. А чего ещё желать журналистке!
Но сегодня немке предстояла работа несравнимо более сложная, чем выведение на чистую воду светских распутниц. Сегодня она брала интервью у женщины, с какими, пожалуй, до сих пор никогда не встречалась, - у Минервы Макгонагалл, нового директора школы Хогвартс. И, о если бы та была только директором! Нет, мадам Макгонагалл была одной из героинь минувшей войны, женщиной строгих убеждений и железного характера. Собрав о ней сведения, Паулина только вздохнула. Это интервью будет похоже скорее на борьбу, чем на обычную светскую беседу, столь привычную для героинь обычных статей «Ежедневного Пророка». И в этой борьбе Паули должна была победить несмотря ни на что. Журналистка она или кто, в конце концов! Она покажет этой старой змее на что способна урожденная фон Виттельсбах, она добудет все возможные «грязные» сведения про Орден Феникса! Орден уже давно мозолил глаза почти всем европейским аристократам. Подобные семьи обычно были связаны с ПС, а значит орденцы были их давними естественными врагами. Да если бы Ордену удалось, то отец Паулины давно бы сидел в Азкабане! А значит она положит все свои силы, весь свой журналистский талант на то, чтобы люди узнали какими чудовищами могут быть их «Великие герои», «Рыцари без страха и упрека»!
Все утро Паулина разрабатывала план действий, от нервов выкурив трехдневный запас сигарет, порвав и скомкав тонну бумаги и даже прогнав с глаз долой своего любимца –ворона Локки, который сегодня почему-то раздражал ее карканьем. И, наконец, примерно за полтора часа до назначенного интервью, в белокурой голове журналистки сложился подходящий план. План был до гениального прост. Она угостит старую даму сливочным пивом, тайком подмешает той сыворотку правды и всевозможными уловками переведет разговор на личные взаимоотношения в Ордене. А где как не в них и находится все «грязное бельишко»! Затем, вызнав все нужное, (как всегда при помощи любимого, подаренного папочкой перстня) загипнотизирует Макгонагалл, заставит ее забыть об интервью, и уже под своим псевдонимом напишет разгромную статью, где все личные дрязги членов Ордена будут представлены как доказательства их порочности.
Виттельсбах была почти уверена, что ее план безупречен, поэтому наконец успокоилась. Девушка оделась понеприметнее, закрыла лицо капюшоном и трансгрессировала в Хогсмид.
Войдя в «Кабанью Голову», Паулина слегка поморщилась. Даа… трактиришка явно был не ее уровня. Хотя, с другой стороны, чтобы добыть нужные сведения, ей приходилось бывать в «заведениях» и похуже. Хорошо было то, что посетителей там почти не было.
Девушка села за стол в углу и стала ждать Мадам Директрису.
Та подошла довольно быстро и стала оглядываться по сторонам в поисках журналистки.
Паулина махнула рукой, приглашая Макгонагалл присесть за ее столик, и, когда та присоединилась к ней, поприветствовала гостью:- Добрый вечер, мадам, рада, что Вы пришли.

Отредактировано Paulina von Wittelsbach (2013-05-25 13:14:59)

Паулина пристально посмотрела на собеседницу. Старая дама казалась нервной, уставшей и едва скрывала беспокойство. Отлично, милочка, именно такое состояние подходит тебе больше всего!-блондинка внутренне усмехнулась. Мадам Директриса была на взводе. Оставалось только «зажечь фитиль и нажать на спусковой крючок». Но старая шотландка была не из простых людей, она была мудра и недоверчива, а значит работа журналистки осложнялась. Но были и «смягчающие обстоятельства». Макгонагалл, как и многие, подобные ей, «борцы за справедливость» была ранима, привязана, к дорогим ей людям и наверняка должна остро реагировать на информацию о них. Оставалось путем «пальпирования» выяснить кто является ее «слабым местом». По слухам это был Дамблдор, но слухам не всегда можно было верить. Следовало удостовериться во всем наверняка!
Ох уж эти наивные идеалисты и мечтатели, борцы со злом! Их сила и их слабость заключалась в одном и том же: в их вере в Человека, в самое лучшее, что в нем есть. И, самое интересное, что их не могло разубедить в этой безоглядной вере практически ничего. Ни человеческая подлость, ни предательство, ни жестокость и трусость… Странные люди!
Воззрения самой Паулины в этой области претерпели достаточно сильные изменения. С детства она страстно и безоглядно любила свою семью, считала ее этаким островком спокойствия и надежности в жестоком лживом мире, о котором девочке пришлось, к сожалению, слишком рано узнать всю неприглядную правду. Родители были для нее идеалом, теми, на кого необходимо всегда ровняться и кто всегда будет с ней, всегда будет делать все, чтобы улучшить ее жизнь.
Возвращаясь на каникулы из ненавидимой ей школы, Паула искренне верила, что дома всегда будут ей рады, в то, что уж у родных то не может быть от нее никаких секретов, что уж они то никогда не предадут ее.
Правда оказалась страшнее самого ужасного вымысла. И девушка узнала, и что брак ее родителей ( с  виду идеальный) был обычным фарсом, и что ее мамочка, кажущаяся верной и любящей женой, на самом деле обычная гулящая дамочка. Что брата ее отца, выжгли с генеалогического древа и изгнали из семьи за брак с магглой-танцовщицей. Что мать отравила свою сестру, которая случайно узнала ее страшную тайну.
Все… миф об идеальной семье окончательно перестал существовать для Паулины. Да и, в самом деле, как могут эти людишки, этот лживый предательский сброд, быть идеалом?
Единственным человеком, который остался для девушки «беленьким» был ее приемный отец Харальд. Человек, который так любил и ее саму, да и ее порочную мать, который делал все, чтоб беды и невзгоды обходили их стороной, был достоин самого пылкого почитания. А любовь к отцу в свою очередь навела девушку на мысль о том. Что, возможно идеи, в которые верит Харальд на самом деле верны.
Но все же от вступления в ПС девушку что-то удерживало.
А вот борьба с «загнивающей аристократией» пришлась ей по душе. Но все же Паула не верила, что и среди простых людей есть абсолютно «чистенькие». Вопрос был только в том, как найти и вытащить на свет их темную сторону. Это ей предстояло и сейчас. И Макгонагалл представлялась достойной и интересной противницей.
Начать  предстояло постепенно и Паула, заказав для них обеих по кружке сливочного пива  , зацепилась за собственные слова Директрисы:- Я очень ценю то, что Вы пришли, Мадам,-сказала девушка, легким наклоном головы отдавая дань уважения собеседнице. –Замок, как я слышала, действительно в ужасном состоянии и многие достойные люди из преподавательского состава полегли, отстаивая честь и свободу родного Хогвартса. А ведь среди них был, кажется, и прежний директор, Альбус Дамблдор. Вот уж кого школе будет действительно не хватать. И какая нелепая смерть! Ведь, сложись все по-другому, он мог бы и сейчас поддерживать школу своей мудростью и заботой.

Отредактировано Paulina von Wittelsbach (2013-05-25 14:37:00)

Казалось бы, интервью не заладилось с самого начала. Макгонагалл оказалась еще хитрее, чем можно было ожидать. Про сыворотку правды она знала, а просто так «раскалываться» не хотела. Да последнего, если честно, Паулина от нее и не ожидала.
Директриса надела на лицо маску хладнокровия и ответила так официально, что можно было принять ее речь за цитату из какого-нибудь издания: -Слава Богу, что Альбус не дожил до главной битвы. Я бы не хотела, чтобы он видел крах Хогвартса, хотя, думаю, он прекрасно все видит.-с минуту она помолчала.-Что касается его смерти...знаете, мисс Виттельсбах, никто не может выбирать свою участь. Прошел уже год. О нем уже было многое сказано как хорошего, так и плохого. Поэтому позвольте мне воздержаться от комментария на эту тему.
Да, так многого не добьешься. Поэтому необходимо было переходить к «тяжелой артиллерии» -к легилименции.
Пара минут светской болтовни за время которой Паула пыталась «настроиться» на подсознание оппонента и вот перед ее взором одно за другим замелькали видения.
Крики, всхлипы, рыдания. В холле Хогвартса кажется каждый оплакивает роственника или друга. –Все закончилось?-печальный женский голос казалось бы сам не верит в правдивость им сказанного.-Как много смертей, сколько хороших людей полегло на этой войне.
Первая картинка сменяется второй. -Профессор Макгонагалл! Профессор Макгонагалл! Это он убил профессора Дабмблдора, он!-крик мальчишки-подростка казалось заполнил собой все пространство.-Это он! Это Снейп! Снейп! Он- шпион Волан-де-Морта! Мы должны остановить его!
А вот и третья. Чуть хрипловатый бас мужчины говорит:- Ну хорошо Люпин, ты можешь к нам присоединиться.
Опять тот же мальчишка, взволнованный и напуганный кричит:-Профессор, это не Сириус предал моих родителей, это был Питер Петтигрю. Он настоящий предатель!
Голоса переходили от хрипа с писку, смешивались в голове девушки в один сплошной гул, плач, рев. Как тяжело! Голова, моя голова! 
Голову девушки накрыла волна боли, откуда-то из сердца поднялась злость, волчья ярость, Паула едва могла сдерживать в себе волчие инстинкты, удерживаться от превращения. Могла… Но все же на один миг глаза девушки стали по-волчьи огненно-желтыми, а зубы превратились в клыки. Едва сдерживая рвущийся из груди вой, Паулина прервала контакт с сознанием Макгонагалл.
Журналистка, тяжело дыша, попыталась скрыть впечатление и обратилась к: -Да, я понимаю, как вам сейчас сложно, но все же хотелось бы, чтобы Вы ответили мне на пару вопросов.
Все сейчас говорят о «Наследии Дамблдора». Действительно ли он оставил что-то школе кроме своих трудов по магическим дисциплинам?
Чувствуете ли Вы себя достойной чести «наследовать» такому великому магу и что собираетесь сделать во благо школы?
Можно ли считать, что школа оправилась после недавних трагических событий?
Девушка отхлебнула сливочного пива и с натянутой улыбкой взглянула на собеседницу, соображая что там могла заметить и что ей самой теперь нужно делать.